Катерина Ковалева

Посмотрела лекцию Михаила Соколова «Социология литературных вкусов». И это прекрасно. Если коротко, то идея Бурдье о том, что смысл существования элитарной литературы в создании непреодолимых границ между элитой и неэлитой, это правда, но не вся. Как обычно, есть нюансы.

У лекции шикарное начало. Михаил Соколов так сразу и говорит: «Звать социологов на книжные фестивали — это примерно то же самое, что звать поваров мясного цеха выступать на съезде кришнаитов. Может быть есть тайная надежда их каким-то образом перевербовать и завербовать в свои ряды, но сама природа социологического интереса оскорбляет чувства верующих в значительную культурную ценность [литературы]».
( Read more... )

Вторая часть мерлезонского балета (вот первая, про книгу "Общепит. Микоян и советская кухня"). Коммуникативные инструменты партийных управленцев.

Помимо телефонных разговоров и личного разбора полетов в ходу были телеграммы, письма и телефонограммы. Сами по себе эти инструменты не так интересны, хотя при слове «телеграмма» я сразу вспоминаю замечательный музей Центрального телеграфа и продолжаю надеяться, что он откроется. Но когда посмотришь на содержание, то от параллелей хочется смеяться и плакать.
( Телеграммы, письма, телефонограммы... )

Дивное интервью с исследователем общения человека и машины.

http://nkrylnikov.com/khonineva_interview/

Под катом два выдающихся фрагмента.
( Read more... )

В книге Кирилла Кобрина «Шерлок Холмс и рождение современности» было два наблюдения, от которых у меня на пару секунд сбилось дыхание. Оба имеют отношение к запараллеливанию Викторианской Англии с поздним Советским Союзом. Эти связи кажутся абсурдными по логике, но верными на уровне ощущений. И действительно, каждый раз, когда ко мне в руки попадает викторианский или даже псевдовикторианский роман, у меня возникает чувство, что наступили те самые летние каникулы.

Первый момент — это короткая врезка с воспоминаниями автора о том, как он в детстве читал Шерлока Холмса. «Получается, что юный советский читатель имел все шансы войти в этот мир и стать своим — несмотря на то, что он совершенный чужак, потомок случайно выживших в кровавой бане людей. Мир, к которому этот ребенок принадлежал, позднесоветский мир, был в какой-то степени похож на Викторианскую эпоху — иллюзорной устойчивостью, инерцией, ханжеством, надежной рутиной. Где-то там, в небесных сферах, один из архетипов отвечал разом и за Бейкер-стрит в Лондоне 1889 года и за проспект Кирова в городе Горьком 1977-го. Перед нами идеальное условие подлинного интереса — когда объект совершенно чужой, но в нем угадываются структуры своего. Не детали, нет — они чаще всего вводят в заблуждение, — а именно структуры, скелет, каркас».

А второй связан с жесткими представлениями Викторианского мира о достойных занятиях.( Read more... )

Хорошее интервью с Александром Филипповым, политическим философом и социологом, о текущей ситуации. В частности о том, насколько недооценены социальные эффекты изоляции.

Интервью длится почти час, а жечь глаголом профессор начинает примерно с 40-й минуты. Правда жжет он все равно по-профессорски, ну вы поняли.

http://researcharts.ru/filippov-self-isolation

Пошла вчера проверять имена Великих князей и допроверялась до старшей сестры Ленина, Анны Ульяновой-Елизаровой. С изумлением обнаружила у нее в членах семьи воспитанника — Цзяна Цзинго, старшего сына Чан Кайши. Он приехал в СССР в 15 лет, поселился у сестры Ленина, получил семейное имя Николая Владимировича Елизарова, отучился здесь, поработал, женился, был арестован и выслан на родину в 37-м. Там воссоединился с отцом и сделал блестящую политическую карьеру. Боролся с коммунистами. Возглавлял министерства. Дважды становился президентом Тайваня.

Когда ты воспитанник и родственник кого надо, ты что-то знаешь обо всем этом.

Когда люди пишут, что вот придет робот и всех заменит, то предполагается, что робот будет делать ровно то же самое, что и человек, и что все останется как было, только вместо человека будет робот. Ну нет же. Если в цепочке появляется что-то технологическое, то перестраивается вся цепочка.
( Read more... )

Прочитала, как русский блогер в Америке перевел на английский слово «подстаканник». Underglassnik! И всем он тут же понадобился.

У нас в семье мама любила пить чай из стакана в подстаканнике. Стаканы всегда были гладкие, из тонкого стекла, и лопались примерно раз в три месяца. Был отдельный квест по сбору горячего чая со стола и пола. А потом нам подарили дореволюционный подстаканник с дном, который избавлял от таких неприятностей, но его почему-то никто не полюбил. Хотя сам подстаканник был классный, с вензелями, и мы знали, чьи это инициалы.

Чудесная история про привычки богатых. Я как-то не думала, что они и ковры принудительно состаривают. А еще вот это:


— Какой самый странный поступок вы совершили?
— Купил новую мебель.

https://www.quora.com/What-screams-Im-upper-class/answer/Larry-Strichman