Катерина Ковалева

Умерла Ирина Викторовна, которой я помогала писать мемуары. Это не неожиданность, она уже полгода как будто закрывала за собой дверь. И все равно очень грустно.

Здесь остались ее воспоминания: https://www.proza.ru/avtor/popovich1

Ирина Викторовна написала новую часть про то, как ее послали работать в Ленинск-Кузнецкий.

-

В цеху мне выдали новый комбинезон, кожаные ботинки и кепку:

«Косынку сними, искра попадет, и сгорит вместе с волосами».

В подсобных помещениях, примыкавших к цеху, нам выделили комнату, окна которой выходили на железную дорогу. По ней в цех завозили материалы, которые загружались в мартеновскую печь. В материалы попадали самые разнообразные вещи, в том числе винтовки с деревянными прикладами. Приклады в печи сгорали.

Составы двигали давно списанные паровозы. Иногда такой паровоз останавливался под нашими окнами, ожидая своей очереди, и отчаянно дымил. Это вызывало раздражение сотрудников нашего отдела:

«Если паровоз не перестанет дымить, я ему сброшу в трубу кирпич».

--

Полностью здесь:
http://www.proza.ru/2018/01/08/902

Каждый раз, когда помогаю Ирине Викторовне с редактурой очередной главы, натыкаюсь на вещи, которые просто убивают. Причем убивают своей обыденностью; они там просто часть пейзажа.

Вот такое, например:

"Неля была юристом и работала институте государства и права на Знаменке. В тот момент правовые науки впитали в себя мужчин самых разных профессий, которые после ранений и ампутаций больше не могли работать по своим специальностям. Очень много было музыкантов. Неля общалась с ними на работе и привыкла к таким шуткам:

«Так, сколько у нас рук на пятерых?»

Неля не забывала подходить к мужчинам, чтобы помочь им снять плащи при встрече, а потом надеть при прощании."

http://www.proza.ru/2017/11/04/1219

Комментаторы предыдущей части уже успели сообщить Ирине Викторовне, что она слишком мало написала о Сталине и слишком много о себе, упрекнули, что она не обозначила свое уважение вождю и при этом не выступила с протестами против его произвола. Это так трогательно, сил нет. Зато у Ирины Викторовны теперь бурная светская жизнь, поскольку все комментаторы хотят высказаться непременно в устной форме, как минимум по телефону. Ближайшую свою подругу Ирина Викторовна обогнала уже на 400 читателей, и это тоже повод для общественного беспокойства.

https://www.proza.ru/2017/02/13/1094

Предвижу, что после этой части ее будут упрекать в том, что здесь мало про Михалкова, с которым они случайно познакомились в Гаграх.

Сама часть лежит здесь: www.proza.ru/2016/10/10/1306

НИНОЧКА


На фотографии - Ниночка Королева.


Вход в наш  дом был с Большого Афанасьевского переулка через двор дома 20.  Из многочисленных жильцов этого в свои подруги я выбрала Ниночку Королеву. Она была небольшого роста, как говорят, пропорционально сложена. Все вещи на ней сидели идеально.

«Маленькая, да складненькая».

Она была немного старше меня. Мать многочисленной семьи, Мария Васильевна, уделяла Ниночке больше внимания, чем другим членам семьи и впоследствии – внукам. Ниночка очень выделялась среди остальных детей – своим вкусом, характером, умением себя подать. Она хорошо разбиралась в моде, причем непонятно, как ей это удавалось. Ниночка где-то прочла, что шикарно одетая дама может надевать одновременно только три цвета, и всегда старалась следовать этому правилу. Это было очень проблематично, потому что выбора вещей, прямо скажем, никакого не было.

Тогда продавали китайские двухцветные кофты. Но Ниночке не нравились сочетания цветов, поэтому она покупала две одинаковые кофты, распарывала их и снова сшивала, чтобы кофта получалась одного цвета. Так из двух коричнево-голубых кофт у нее получились две другие: голубая и коричневая.

Ниночка работала чертежницей в проектной конторе, расположенной в Филипповском переулке. Чертила она очень хорошо и часто брала работу на дом за отдельную плату. А вот за шитье она денег не брала, ей было достаточно того, что вещи хорошо выглядели. Она считала себя мастером, и заложенные от природы художественные данные реализовывала в шитье для себя и всех окружающих.

Стоят над странами – цари, над покупателем – купцы,
Над тем, кто лечится, – врачи, над дураками – мудрецы.

Над страстными – развратницы, над сонными – охотники.
Над щедрыми – просители, над вялыми – работники.

Над всеми сверху – мастера. И все, признаться в том пора,
как рыбы пожирают рыб, хотят сожрать кого могли б.

Вот именно таким мастером – словами Панчатантры – ощущала себя Ниночка.

Продолжение - на странице автора http://www.proza.ru/2016/01/11/2181

На фотографии - автор.

***

Когда мама сказала, что нужна кошка, Виктор Харитонов сразу же предложил котенка. После войны кошек в Москве не было. Свою кошку Виктор привез из Самары. У меня часто оставалась ночевать Нонна Сучкова, и мы с ней вечером поехали за котом к Виктору.

Семья Виктора жила в старом доме в Колобовском переулке, недалеко от Центрального рынка. Лестница была темная, мы с трудом нашли квартиру. Виктор открыл дверь и сказал:

«Котенок гуляет, проходите в комнату, он скоро придет».

Раздался звонок, Виктор пошел открывать входную дверь и вернулся с котом. Это был не котеночек, а крупный кот на длинных ногах.

«Ничего себе котеночек, он и в дверь сам звонит», -

ехидно заметила Нонна, доставая наволочку и бутылочку с молоком. Виктор взял бутылочку и сам выпил молоко.

«Кот сегодня уже ел – борщ».
( Read more... )

На фотографии - Ирина Викторовна
( Read more... )

ЦАПЛЯ

Сестры были дочерями тульского оружейника. Татьяна Васильевна видела, какие у моего папы дорогие охотничьи ружья, и решила, что и бриллианты нам необходимы, но это было совсем не так. Папины ружья не висели зря на стене. Иногда, несмотря на большую занятость на работе ему удавалось побродить по болотцам. Однажды среди камышей он увидел цаплю с поврежденным крылом. Как он смог доставить ее до дома, было для всех загадкой, она клевалась и дралась своими длинными ногами. Как только она к нам прибыла, лечить цаплю прибежал сын Криворучко Вова, за ним Серафима Николаевна. Пока наложили шинки на крыло, птицу держали двумя семьями. Никакой благодарности за свое спасение цапля не проявляла. Папа позвонил в зоопарк Тулы, ему ответили:

«Наш тигр очень любит мясо птицы».

Вовка с Серафимой Николаевной забрали птицу, Серафима Николаевна сказала:

«Вовка обещал получить по математике четыре».

Вовка бегал по всей округе за лягушками, но цапля никакой любви к своему спасителю и кормильцу не испытывала. Когда он приносил еду,  так и старалась его клюнуть. Вова надевал на голову корзинку плетеную из бересты, и цапля долбила своим клювом по корзинке.

СПАССКОЕ-ЛУТОВИНОВО

Иногда мне удавалось поехать с папой на охоту. Мы поехали в Спасское-Лутовиново, имение Тургенева. Папа откопал  в букинистическом магазине в Туле книгу Тургенева об охоте на птицу. Книга была выпущена очень маленьким тиражом на прекрасной бумаге в кожаном переплете. Книга открывалась гравированным портретом Тургенева. Тургенев стоял в полной охотничьей форме, сапоги крепились на поясе, на руках замшевые перчатки с крагами, в одной руке он держал ружье, в другой – сеттера на поводке. На картине Тургенев был немолод, но прекрасен, как рыцарь в доспехах.  Дорога в Спасское-Лутовиново  шла вдоль бывших крестьянских хозяйств. Кое-где еще сохранились длинные одноэтажные дома на две семьи, отца и старшего сына, два дома соединялись аркой для проезда на хозяйственный двор. Дом Тургенева не сохранился.

Когда мы подъехали к имению,  из небольшой сторожки вышел мужчина неопределенных лет и занятий и  взялся провести экскурсию по саду до Бежин-луга. Первое, что он сказал с озлоблением:

«Дом подожгли Феты!»

Тогда считалось, что имение должно было достаться Фетам (Шеншинам), потому что они были наследниками Тургенева по материнской линии. Все свое имущество Тургенев завещал семье Виардо, но это имение, по российским законам, не могло перейти иностранцам. Предположительно, Феты перессорились между собой и подожгли имение, потому что не смогли его поделить.

Мы промолчали. Парк был сильно запущен. Его дорожки составляли цифру ХVIII, время посадки деревьев. Парк выводил на Бежин луг.

Другие части - здесь: http://www.proza.ru/avtor/popovich1

ИНСТИТУТ

На втором курсе окончательно оформился состав нашего потока. Перевелись в Педагогически институт Костя и Толя Барышников. В нашу группу поступили Ян Ивановский и Нонна Сучкова. Ивановскому оперировали плечо после ранения в Карпатах. Нонна была в декретном отпуске.

Нонна жила в гарнизоне. Отец и муж у нее были военные, отец инженер-строитель, муж работал техником на аэродроме. Нонна год сидела дома, в гарнизоне ей было скучно и тесно. Как только она возобновила пребывание в стенах института, она сразу охватила своим жадным взглядом все, что происходило на нашем потоке, да и во всем институте. С учебой у нее было не очень хорошо, но она умела держать удар.




На фотографии слева направо: Ирина (Викторовна), Володя и Нонна. На обороте фотографии надпись: "Эх, Володя! Два пустых номера" Не надо же объяснять, что это значит?))
( Read more... )