Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Прочитала «Ленин: Пантократор солнечных пылинок» Данилкина, которую рецензенты уже изругали в хлам за недорасставленные моральные акценты. Ну что вы как дети, хочется сказать. Сами что ли не расставите? Главное достоинство книги как раз в том, что она создает образ героя в объеме. И это очень ценно. Ибо в анамнезе у нас множество изложений, где до 1990 года Ленин сиял белым профилем святого, а после резко мутировал в демонический черный. И такой же плоской была вся окружающая его реальность, и поэтому одинаково легко заявлять, что Российская империя была филиалом ада, а Ленин осветил нам путь, и что РИ была полна молочными реками и французскими булками, а Ленин все вычерпал и съел. А Красная армия победила всех, потому что была за народ. А большевики покрошили своих товарищей по оружию, потому что злой Сталин. Эта книга такой возможности не дает. Она показывает, как пузырилась реальность, как логично вытекали репрессии из характера революционного серпентария, как лажала царская администрация при наличии высококвалифицированных кадров, как Ленин побил белых на политическом поле и многое другое.

Ленин — персонаж удивительный. Умный, упорный, трудолюбивый, язвительный и склочный, не сумевший вписаться в стабильную реальность империи и сумевший — в хаос на ее обломках. Он видел дальше других, думал больше, совестью мучился меньше, но себя при этом не жалел совсем. Что обеспечивало ему ту движуху, о которой сейчас мечтает каждый человек в соцсетях. Инстаграм у Ленина был бы что надо. ВИ прожил как минимум штуки четыре жизни и прожил бы еще, если бы тело не отказало.

Книга читается почти как боевик до событий 1917 года. Там много неожиданного, смешного и безумного. Но через последнюю четверть книги я еле прорвалась из-за ощущения «бездна смотрит на тебя». Вот эту часть я читала дней пять, потому что невозможно быстрее. Читаешь и чувствуешь, что летишь вместе с героями в пропасть. Причем автор не нагнетает, он еще сдерживается, за что ему спасибо, потому что и так достаточно ужасно.

Собственно на этом мое общее впечатление заканчивается, и начинаются поразившие меня моменты в случайном порядке. Они пойдут просто списком с цитатами.

( Read more... )

Когда не надо быть понятным

Всякий, кто читал американские книжки про коммуникацию, обязательно наталкивался на постулат «излагайте проще, в этом секрет успеха». И некоторые ему искренне верят. Однако зря, ибо коммуникация не настолько простое дело, чтобы жить по единственному принципу.

Есть как минимум два случая, когда понятность вредит, и мутность ей только в плюс. Назовем их «во имя зла» и «во имя добра». Зло и добро здесь относительны, зло распространяется на случаи, когда коммуницирующий желает выключить аудиторию, а добро — когда включить.

В рамках принципа «Во имя зла» коммуникатор желает задоминировать над аудиторией и показать ей, что он намного умнее. Для этого намерения яд незнакомых слов подходит как нельзя лучше. Однако его количество должно быть строго отмерено, если от аудитории требуются хоть какие-то действия, а не полный анабиоз. Потому что когда совсем ничего непонятно, аудитория засыпает, и тут уж ничего с ней не сделаешь.

Я много видела призывов быть дружественным и понятным, но это далеко не всегда верный путь. При попадании в агрессивную среду принцип интеллектуальной перегрузки оппонента может оказаться весьма продуктивным. В этот же арсенал попадают не только незнакомые слова, но и туманные формулировки, тяжелые обороты и объемные тексты. Ужасающие договора с мелкими буквами специально пишутся таким образом, чтобы никому не хотелось их читать.  Чтобы выйти из-под прессинга формата «во имя зла», нужно усилие воли, на то и расчет.

А в рамках принципа «Во имя добра», когда нужно все-таки включить внимание аудитории, незнакомые элементы вводятся совсем точечно. Отличный пример в ответ на историю про ракушки мне подсказал tovbard — включение в меню блюда «конкильони» заставило бы человека поинтересоваться, а что это? Тут только нужно помнить, что большая часть людей стесняется задавать вопросы и способна поинтересоваться одним словом, максимум двумя. Если слов окажется больше, наступит ситуация «во имя зла».

Так что в непонятности есть польза. Только дозу надо рассчитывать.